Николай Константинович Рерих

Автор: | 11.01.2018

Нам дан Завет: «Держать имя Рериха выше высшего», и все истинные сотрудники должны приложить все усилия, всю находчивость и зоркость свою, чтобы усмотреть все подкопы темных и охранить это светлое имя. Е.И. Рерих.

Николай Константинович Рерих родился 9 октября 1874 года в Петербурге в семье известного нотариуса Константина Федоровича Рериха. С детских лет его влекли живопись, археология, история и, прежде всего, богатейшее культурное наследие Востока. Все это, слитое воедино, позже дало удивительный результат и сделало творчество Николая Константиновича уникальным и ярким. По окончании гимназии Карла Мая в 1893 г. Николай Рерих одновременно поступает на юридический факультет Петербургского университета (закончил в 1898 г.) и в Императорскую Академию художеств. С 1895 года занимается в студии знаменитого Архипа Ивановича Куинджи. В это время он тесно общается с известными деятелями культуры того времени – В.В. Стасовым, И.Е. Репиным, Н.А. Римским-Корсаковым, Д.В. Григоровичем, С.П. Дягилевым. В 1897 году Н.К. Рерих окончил Петербургскую Академию художеств и его дипломная картина «Гонец» была приобретена известным собирателем произведений русского искусства П.М. Третьяковым. Уже в 24 года Николай Константинович становится помощником директора Музея Императорского Общества Поощрения Художеств и одновременно помощником редактора художественного журнала «Мир искусства». В 1899 году он знакомится с Еленой Ивановной Шапошниковой, ставшей для него верной спутницей и духовной соратницей на всю последующую жизнь. Единство взглядов и глубокая взаимная симпатия очень быстро переросли в сильные и трепетные чувства, и в октябре 1901 года молодые люди поженились. Всю свою жизнь они пройдут рука об руку, творчески и духовно дополняя друг друга. Елена Ивановна разделит все устремления и начинания Николая Константиновича. В 1902 г. у них родится сын Юрий, будущий ученый-востоковед, а в 1904 г. – Святослав, который изберет ту же стезю, что и отец. В своих книгах Н.К. Рерих называл Елену Ивановну «вдохновительницей» и «другиней». Ей первой он показывал каждую новую картину и высоко ценил ее художественную интуицию и тонкий вкус. Многие полотна художника были созданы на основе образов, мыслей и творческих озарений Елены Ивановны. Но ее замыслы были не только в его картинах – трудно назвать хотя бы одну область в деятельности Н.К. Рериха, где бы их не было. За каждым творческим действием Николая Константиновича, за его стихами и сказками, за его картинами и поездками будет всегда стоять Елена Ивановна. По свидетельству С.Н. Рериха: «Сотрудничество Н[иколая] К[онстантиновича] и Е[лены] И[вановны] было редчайшей комбинацией полнозвучного звучания на всех планах. Дополняя друг друга, они как бы сливались в богатейшей гармонии интеллектуального и духовного выражения». В 1903 – 1904 гг. Н.К. Рерих вместе с женой совершает путешествие по древнерусским городам России. Они побывали более чем в 40 городах, известных своими древними памятниками. Целью этой «поездки по старине» было изучение корней русской культуры. Результатом путешествия стала не только большая серия картин художника, но и первые статьи Н.К. Рериха, в которых он одним из первых поднял вопрос об огромной художественной ценности древнерусской иконописи и архитектуры. К этому же периоду относятся и работы художника на религиозные темы, исполненные в виде росписей и эскизов мозаик для российских храмов. Многогранный талант Николая Константиновича Рериха ярко проявился в его работах для театральных постановок. Во время знаменитых «Русских сезонов» С. Дягилева в оформлении Н.К. Рериха проходили «Половецкие пляски» из «Князя Игоря» Бородина, «Псковитянка» Римского-Корсакова, балет «Весна священная» на музыку Стравинского. Благодаря Елене Ивановне Николай Константинович познакомился с трудами выдающихся мыслителей Индии – Рамакришны и Вивекананды, с литературным творчеством Р. Тагора, вместе они изучали Упанишады. Знакомство с философской мыслью Востока нашло свое отражение в творчестве Н.К. Рериха. Если в ранних картинах художника определяющими сюжетами являлась древняя языческая Русь, красочные образы народного эпоса, первозданное величие еще не тронутой природной стихии («Город строят», «Идолы», «Заморские гости» и др.), то уже с середины 1900-х годов тема Индии и Востока все чаще звучит на его полотнах и в литературных произведениях. В 1916 году из-за тяжелой болезни легких Н.К. Рерих по настоянию врачей вместе с семьей переезжает в Финляндию (Сердоболь), на побережье Ладожского озера. Близость к Петрограду позволяла время от времени выезжать в город на Неве и заниматься делами Школы Общества Поощрения Художеств. Однако после революционных событий 1917 года Финляндия закрыла границы с Россией и Н.К. Рерих с семьей оказался отрезанным от Родины. В 1919 году, получив приглашение из Швеции, Николай Константинович едет с выставками по странам Скандинавии, а осенью того же года он принимает приглашение С.П. Дягилева оформить в Лондоне русские оперы на музыку М.П. Мусоргского и А.П. Бородина и выезжает с семьей в Англию. В 1920 году Н.К. Рериху приходит предложение от директора Чикагского института искусств организовать большое выставочное турне по 30 городам США. Николай Константинович принимает это приглашение и вместе с семьей покидает Лондон. Н.К. Рерих входил в плеяду тех немногих мыслителей XX века, которые глубоко понимали истинное значение Культуры, ее определяющую роль в развитии человечества. «Культура покоится на Красоте и Знании», – писал он. И повторял известную фразу Достоевского с небольшой поправкой: «Осознание Красоты спасет мир». В этой формулировке заключен практически весь смысл космической эволюции, которая идет от хаоса к порядку, от простого к сложному, от системы к Красоте. Красота познается человеком лишь через Культуру, неотъемлемой частью которой является творчество. Об этом говорилось и в книгах Живой Этики, непосредственное участие в создании которых принимали Рерихи. Елена Ивановна записывала, а Николай Константинович увековечивал космические идеи Живой Этики в прекрасных художественных образах. Воплощая эти идеи, Н.К. Рерих развернул в Америке широкую культурно-просветительскую деятельность. В ноябре 1921 года в Нью-Йорке открылся Мастер-Институт Объединенных Искусств, главной целью которого было сближение народов через культуру и искусство. Почти одновременно с ним в Чикаго было учреждено объединение художников «Соr Ardens» («Пылающие сердца»), а в 1922 году возник Международный культурный центр «Corona Mundi» («Венец Мира»). В ноябре 1923 года распахнул свои двери нью-йоркский Музей Николая Рериха, содержащий богатейшую коллекцию картин художника. Основанные Николаем Константиновичем Рерихом учреждения стали крупными очагами культуры в Америке, объединив вокруг себя многих видных деятелей искусства. Тогда же, в 1923 году, сбывается заветная мечта мастера – 2 декабря Н.К. Рерих и его семья прибывают в Индию. Здесь начинается подготовка к самому важному путешествию в жизни великого художника – экспедиции по труднодоступным районам Центральной Азии. Рерих Эти районы давно привлекали внимание Н.К. Рериха не только как художника, но и как ученого, которого интересовал ряд проблем, связанных с мировыми миграциями древних народов и поиском общего источника славянской и индийской культур. Помимо чисто научных целей, экспедиция несла важную эволюционную задачу. Сложнейший маршрут экспедиции проходил через Сикким, Кашмир, Ладак, Китай (Синцзян), Россию (с заездом в Москву), Сибирь, Алтай, Монголию, Тибет, по неизученным областям Трансгималаев. Значение и результаты этой уникальной экспедиции до сих пор по достоинству не оценены современной географической наукой. А между тем, осуществив мечту Пржевальского и Козлова, экспедиция Николая Константиновича Рериха явилась триумфом русских исследований Центральной Азии. По уникальности маршрута и собранным материалам она по праву может претендовать на особое место среди крупнейших экспедиций ХХ века. Путешествие продолжалось с марта 1925 по май 1928 года. Впервые были отмечены на картах десятки новых горных вершин и перевалов, открыты археологические памятники, найдены редчайшие манускрипты. Был собран огромный научный материал, написаны книги («Сердце Азии», «Алтай – Гималаи»), создано около пятисот картин, на которых художник увековечил мир особенный и удивительный, мир высокой красоты. По окончании экспедиции в июле 1928 г. Н.К. Рерих основывает Институт Гималайских исследований «Урусвати», что в переводе с санскрита означает «Свет Утренней звезды». Там же, в долине Кулу, в Западных Гималаях, Николай Константинович и его семья находят свой дом. Здесь, в Индии, и пройдет последний период жизни художника. В 1934 – 1935 годах Николай Константинович Рерих возглавляет экспедицию в районы Внутренней Монголии, Маньчжурии и Китая, организованную Министерством земледелия США с целью изучения засухоустойчивых растений. В то время, когда он находился в экспедиции, президент нью-йоркского Музея Николая Рериха и доверенное лицо Н.К. Рериха, американский бизнесмен Луис Хорш, подделав документы и оклеветав своего Учителя, незаконно овладевает пакетом акций, принадлежавших Музею, и объявляет себя его владельцем. Он тайно вывозит картины, часть из которых оставляет себе. Большинство полотен были пущены с молотка и до сих пор украшают частные собрания американских коллекционеров. Через некоторое время преданные Рерихам сотрудники приобрели новое помещение для Музея и выкупили значительную часть картин. Н.К. Рерих продолжает свою международную культурную деятельность. В своих философско-художественных очерках он создает совершенно новую концепцию Культуры, основанную на идеях Живой Этики. Культура, по мнению Н.К. Рериха, тесно связана с проблемами космической эволюции человечества и является «величайшим устоем» этого процесса. В широкое понятие Культуры Н.К. Рерих включал синтез лучших достижений человеческого духа в области религиозного опыта, науки, искусства, образования. Именно Николай Константинович Рерих впервые сформулировал принципиальное отличие Культуры от цивилизации. Если Культура имеет отношение к духовному миру человека в его творческом самовыражении, то цивилизация есть лишь внешнее обустройство человеческой жизни во всех ее материальных, гражданских аспектах. Отождествление цивилизации и Культуры, утверждал Николай Константинович, приводит к путанице этих понятий, к недооценке духовного фактора в развитии человечества. «Богатство само по себе еще не дает Культуры. Но расширение и утончение мышления и чувство Красоты дают ту утонченность, то благородство духа, которым и отличается культурный человек. Именно он может строить светлое будущее своей страны». Исходя из этого, человечество не только должно развивать Культуру, но и обязано ее защищать. В 1930-е годы, предчувствуя наступающую угрозу войны, Н.К. Рерих разрабатывает проект специального Пакта по охране культурных ценностей во время войн и гражданских междоусобиц. Пакт Рериха заключал в себе большое воспитательное значение. «Пакт для защиты культурных сокровищ нужен не только как официальный орган, но как образовательный закон, который с первых школьных дней будет воспитывать молодое поколение с благородными идеями о сохранении истинных ценностей всего человечества». Эта культурная инициатива была поддержана в самых широких кругах мировой общественности. Идею художника приветствовали Р. Роллан, Б. Шоу, Р. Тагор, А. Эйнштейн. Подписание Пакта состоялось 15 апреля 1935 года в Белом Доме в Вашингтоне. Первоначально документ был ратифицирован 21 страной американского континента. Впоследствии, в 1954 году, Пакт Рериха лег в основу Гаагской «Международной конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта», а предложенный Н.К. Рерихом специальный флаг, Знамя Мира, объявляющий объектом неприкосновенности все сокровища культуры и искусства, и по сей день развевается над многими культурными и просветительскими учреждениями во всем мире. С самых первых дней Второй мировой войны Николай Константинович Рерих использует все возможности, чтобы помочь Родине, даже находясь вдали от нее. Вместе с младшим сыном С.Н. Рерихом он устраивает выставки и продажу картин, а все вырученные деньги перечисляет в фонд Красной Армии. Пишутся многочисленные статьи в газетах, проходят выступления по радио в поддержку советского народа. Нет ни одной ноты уныния и растерянности. Даже в самые критические дни войны – только уверенность в победе русского народа: «Спорили мы со многими шатунами, сомневающимися. Лжепророки предрекали всякие беды, но всегда говорили мы: «Москва устоит!», «Ленинград устоит!», «Сталинград устоит!». Вот и устояли! На диво всему миру выросло непобедимое русское воинство!», – писал Николай Константинович в статье «Слава» в 1943 году. В эти грозные для России годы художник в своем творчестве вновь обращается к теме родной земли. В этот период он создает целый ряд картин – «Князь Игорь», «Александр Невский», «Партизаны», «Победа», в которых, используя образы русской истории, предрекает победу русского народа над фашизмом. Очерки и письма Николая Константиновича в этот период как никогда призывают к человеческому единению и содружеству. Самое главное, утверждает Н.К. Рерих, заключается в нас самих, в силе нашего духа, в нашей внутренней культуре, основой которой являются добросердечие, стремление к знанию и почитание Красоты. Эти призывы никогда не были отвлеченными. На этих принципах строились не только искусство и литературное творчество Н.К. Рериха, но и вся его жизнь. Свидетельства современников, помимо восхищения многогранностью творческого гения, передают нам образ человека целеустремленного, поражающего своей необыкновенной духовной силой, внутренней гармонией, а также необычайной терпимостью к воззрениям других людей. О мировом признании русского художника свидетельствует тот факт, что более ста институтов, академий, научных корпораций, культурных учреждений во всем мире избрали его своим почетным и действительным членом. С огромным уважением относились к художнику и в самой Индии – с Николаем Константиновичем были лично знакомы известные индийские философы, ученые, писатели, общественные деятели. Многие простые индийцы почитали его как великого мудреца. Признание заслуг в общественной, научной и художественной деятельности Н.К. Рериха ни в коей степени не повлияло на его отношение к Родине. Он всегда оставался патриотом и российским гражданином, имея при себе лишь один паспорт – России. Мысль о возвращении на Родину не покидала Н.К. Рериха никогда. Сразу же по окончании войны художник запросил визу на въезд в Советский Союз. Но его намерениям не суждено было осуществиться – в самый разгар приготовлений, 13 декабря 1947 года, он уходит из жизни, так и не узнав, что в визе ему отказали… На месте погребального костра, перед ликом величественных снежных вершин был установлен большой прямоугольный камень, на котором была высечена надпись: «13 декабря 1947 года здесь было предано огню тело Махариши Николая Рериха – великого русского друга Индии. Да будет мир».
Источник: https://www.babyblog.ru/community/post/Roerich/517289

 

«Искусство объединит человечество. Искусство едино и нераздельно. Искусство имеет много ветвей, но корень един… Каждый чувствует истину красоты. Для всех должны быть открыты врата священного источника. Свет искусства озарит бесчисленные сердца новой любовью. Сперва бессознательно придёт это чувство, но после оно очистит всё человеческое сознание. Сколько молодых сердец ищут что-то прекрасное и истинное. Дайте же им это. Дайте искусство народу, которому оно принадлежит». Н.К. Рерих

Учитель, Академик Николай Константинович Рерих.

От автора

Люди на свете бывают разные. Но бывают такие, которые по своим индивидуальным качествам представляют собою феноменальные, неповторимые явления в жизни. Таким человеком был Николай Константинович Рерих, мой учитель композиции и живописи. Мой антипод тогда в миропонимании, когда я мальчиком начал у него учиться. Все у него было противоположно мне. Возраст, талант, общественное положение. Мой учитель получил прекрасное образование, воспитание, а я был безграмотным мальчиком, познавшим бедность и даже нищету.

Начало пути.

Я прибыл из Киева в столицу русского царя без копейки денег, в туманный осенний день, в одной рубахе и рваных башмаках. От петербургских луж мои рваные башмаки совсем размокли. Долго я бродил по столице, пока не добрался до Академии художеств.
Тяжела дверь Императорской Академии художеств. Я несколько раз подходил к этой двери, но не решался открыть ее. Наконец, я набрался храбрости и открыл врата к «свободным художествам». Перед моим взором в этот пасмурный, серый, дождливый день возникло море огня и света. Дорогие ковры переливались разными цветами радуги. Человек с золотой полоской на фуражке, с огромными золотыми пуговицами, в белых перчатках важно стоял у двери, ожидая приезда Президента Императорской Академии художеств. Я перешагнул порог Академии. Человек с золотыми пуговицами зарычал, как лев, мгновенно очутился возле меня, схватил за шиворот и выбросил меня на улицу. Куда идти? Что делать? Едкий туман, петербургская сырость, дождь — все это превратило меня в мокрое, грязное существо. А дождь льет и льет… Вдруг у самого берега Невы я увидел огромное чудище — получеловек-полуживотное, голова человека, а зад звериный. Я подбежал к нему и стал разглядывать. Ко мне подошел молодой человек в форме студента Академии художеств и спросил: «Мальчик, что ты тут
стоишь в такую дождливую погоду? Ты простудишься». Я ему все подробно рассказал. Студент предложил мне пойти к нему. Когда мы пришли в комнату студента, он затопил печку, высушил мою рваную одежду, накормил меня и уложил спать. Я спал, и мне казалось, что я нахожусь в раю. Первый раз в жизни я спал на настоящей мягкой кровати. Через день мой новый друг предложил мне сочинить композицию. Я сделал в цвете эскиз на тему «Весна». Студент долго смотрел на мой эскиз и, смеясь, сказал:
— Швейцар Императорской Академии художеств правильно сделал, что выгнал тебя из Академии. Все равно это сделали бы почтенные профессора. Ты, дружок, не туда попал. Тебе надо идти в ученики к господину Рериху Николаю Константиновичу, в Школу Императорского Общества поощрения художеств. Рерих — директор этой школы, он поймет твое художество. Завтра утром бери свой эскиз «Весна» и отправляйся к нему. Я тебе посоветовал сделать эскиз потому, что господин Рерих смотрит только композиционные работы. Господин Рерих ценит у художника творческое начало. А ну-ка, дружок, попробуй, надень эту
куртку. Она очень теплая. Куртка была с плеча неимоверно толстого человека, и я буквально утонул в ней.
— А вот тебе ботинки — ты в них тоже утонешь; но ничего, мы в ботинки наложим тряпок, бумаг. На тебе денег, сходи к цирюльнику, сними свои поповские волосы и вымойся в бане. Завтра с утра отправляйся к Рериху.
В новом наряде, все с чужого плеча и чужих размеров, я и отправился к господину Рериху.
Меня встретил такой же швейцар, как в Академии художеств, только с серебряными пуговицами, и вежливо спросил: «Вы, молодой человек, к его высокопревосходительству господину Рериху?» Я удивился, откуда этот человек «в серебре» знает, куда я иду.
— Поднимайтесь на второй этаж, комната нумер пять. Я постучал в дверь. Открыл мне человек лет тридцати, веселый, подвижный.
— Вы к Николаю Константиновичу? Эскиз, композицию принесли?
— Принес!
— Приходите с эскизом завтра, к двенадцати часам. Будем знакомы, моя фамилия Митусов, меня величают Степан Степанович. — И он протянул мне руку. — В нашей школе не имеет значения, сколько вам лет, кто вы такой — граф или дворник. Наша мечта сделать школу народной. Школа у нас платная. Если вы способный мальчик — мы вас освободим от платы за обучение, не оставим вас в беде. В нашей школе все зависит от самобытности искусства ученика, от его творческих способностей. Не волнуйтесь, будьте как дома. Судя по вашему эскизу «Весна», все будет в порядке. Итак, мой мальчик, завтра ровно в двенадцать часов дня будьте в классе обсуждения эскизов. Занятия будет вести директор Школы Николай Константинович Рерих.
Предупреждаю, юноша, чтобы потом не вышло недоразумения, — господин Рерих суров, но справедлив. Его любимые слова: «Веселей любите труд, будьте всегда сами собой. Будьте проще и любите природу». До завтра, желаю удачи.
На выходе человек с серебряными пуговицами спросил меня:
— Как дела?
— А что за человек господин Митусов? — поинтересовался я.
— Господин Митусов, хотя и художник, а сочинитель музыки, музыкант.
— А кто такой музыкант?
Швейцар от души рассмеялся.
— Ох, и рассмешил ты меня, парень! Неужели ты не знаешь такого слова музыкант? Ну а читать-писать ты можешь?
— Могу! Меня один студент, «друг народа», научил. Подходяще учил. Я даже читал книги графа Льва Николаевича Толстого. Барин, а любил нашего брата.
— Вот такой и господин Рерих, только он не граф и не князь. И Школу нашу, говорят, направляет в сторону народа. Эх, парень! Неужели я был бы с тобою так вежлив? Много тут шляется всяких оборванцев вроде тебя. После вас, голоштанных, я должен каждый раз вытирать пол. Ходи за вами, как нянька!
— А ты бы не ходил!
— Как не ходил? Сам директор Школы меня вызвал к себе и в присутствии господина секретаря Школы сказал: «Предупреждаю,
швейцар, если вы не будете вежливы с молодыми людьми, которые меня спрашивают, ругать их будете за рваные башмаки, за то, что, по несчастию, пачкают пол и не могут давать вам чаевых — сниму с работы, выброшу из Школы. Смотрите, не доводите до греха. Вы что, забыли, как сами приехали в лаптях из деревни?..» Это ведь, парень, сказал сурьезный человек, большой человек, он слов не ветер не бросает. Вот и вожусь с вами… Одним словом — служба, ничего не поделаешь.
* * *
…Я целую ночь не спал, все думал — что мне скажет господин Рерих? Вспомнил, что рекомендательное письмо в Академию художеств не показал господину Митусову. Я побежал пораньше в Школу. Степан Степанович Митусов отказался читать письмо и сказал:
— Николай Константинович Рерих принимает учеников только по сочиненным композициям, а не по рекомендательным письмам. Он говорит: «Композиция должна быть воспитываема у художников с самых первых шагов в искусстве. Молодой художник должен развивать в себе эту способность». У нас Школа свободная — для всех. Учиться в классах будете, смотря по способностям. Переходить в следующий класс можете через каждый месяц — Педагогический совет каждый месяц просматривает ученические работы и способных учеников переводит в следующий  класс. Не делаете успехов — будете сидеть в
классе год и больше, пока не сделаете работу, достойную для перевода в следующий класс. Ученик, не делающий успехов в течение полугода, сам уходит из Школы, как показывает практика. Для особенно выдающихся учеников обучение проводится по особой программе. Как видите, у нас нет шаблона. Запомните, мой друг, слова нашего директора Школы Рериха: «У нас учатся лишь во имя знаний художественных». Осталось полчаса до начала занятий. Идите в класс, чтобы не опоздать.
Для того, чтобы попасть в класс обсуждений эскизов к господину Рериху, очередь занимали с шести часов утра, и я оказался последним. «Класс обсуждения эскизов» оказался огромной пустой комнатой. Вахтер в тужурке серого цвета с серебряными пуговицами стоял у входа, и в руках у него были молоток и гвозди. Строго в порядке очереди вешал он эскизы на стенку, в два ряда. Никакой мебели в классе не было, за исключением стола и двух табуреток. Желающих попасть на урок оказалось человек двадцать. Среди присутствующих были и нищие молодые люди в одежде с чужого плеча вроде меня, и великосветские барышни в сопровождении лакеев с седыми бакенбардами, в белых чулках, и заводские рабочие в темносиних рубашках. Все хотели попасть к знаменитому художнику и с волнением ожидали, что скажет маэстро. Это было единственное место в столице, где все были равны перед искусством, где решающим в судьбе человека было его творчество.
Наконец вахтер прибил к стенке и мой, последний эскиз. Он позвонил в большой старинный колокол со львом вместо ручки, вышел из класса и закрыл за собой дверь. Через несколько минут в класс вошел Николай Константинович Рерих.
Он улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте, господа! Существует заблуждение, что раньше человек должен научиться рисовать и живописать, а уж потом
думать о композиции. Однако многие, кто сызмальства не потянулись к эскизам, позже и вовсе утратили эту способность. Запомните это. В этом и основа нашей Школы. Петр, где начало?
Вахтер показал начало экспозиций. Мэтр встал посредине комнаты, бегло осмотрел все работы, вывешенные на стене. Затем возвратился к тому месту, где было начало.
— Автор этой работы, подойдите ко мне, — сказал он.
Подошла молодая девушка, великосветская барышня. Оказалось, что она — знакомая господина Рериха.
— Здравствуйте, как здоровье ваших высокосиятельных родителей, как поживает ваша тетушка — графиня Зубова?
Получив от девушки ответ, Рерих начал внимательно рассматривать ее композицию: в дорогой раме восемнадцатого века была изображена масляными красками девушка с распущенными волосами. Она молитвенно смотрела на неимоверно синие небеса. Называлась композиция: «Вера, надежда, любовь».
— Какая пошлость! Сударыня, передайте вашей многоуважаемой матери мои наилучшие пожелания и скажите ей, что вы понапрасну занимаетесь живописью. Художника из вас не выйдет, это пустая забава. Петр, кто следующий?
Следующим оказался молодой человек с волосами до плеч, с большим белым бантом, в заплатанных штанах и рваных башмаках. Он гордо смотрел на присутствующих и нагло — на Рериха. Молодой человек, по-видимому, считал, что он сделал в области живописи большие открытия. На суд маэстро он представил безвкусную картину в неотесанных, небрежно сколочен-
ных полках вместо рамы — закат солнца, рисунок в стиле расписных кроватей. (В те далекие годы была мода на железные кровати, на которых были нарисованы бушующие моря и цветущие леса.)
— Молодой человек, сколько вам лет? — спросил господин Рерих.
— Двадцать пять, — последовал ответ.
— За двадцать пять лет вы научились самому плохому. Ваш путь в живописи — от живого творчества к скучному шаблону. Вы не поняли главного в искусстве, вы не искали первооснову творчества, вы искусственно разделили видимый мир на скучные, безжизненные части. В вашем искусстве самое неприятное — натурализм. Из реализма развивается здоровое искусство, тогда как натурализм приводит в тупик… И вам, молодой человек, будет сложно выпутаться из этого тупика. Живопись — это
не рукоделие, не ремесло, это творчество. Почему вы хотите заниматься непременно живописью? В жизни есть много прекрасных профессий… Поверьте мне, я хотел бы сказать вам доброе слово, обнадежить и поддержать вас, вы нуждаетесь в этом… но не могу — это будет ложь. Губительная ложь.
Молодой человек сказал в ответ:
— Я не согласен с вашими выводами. Вы тенденциозно судите о моих работах, господин Рерих.
— Искусство жестоко, молодой человек, за неправду оно мстит непризнанием. Петр, кто следующий?
Уже прошло более пятнадцати человек, а оценки показанных работ оставляли желать  лучшего… Надо уходить, пока не поздно — решил я, меня ждет такая же участь, как и других. И я начал пробираться к выходу. Господин Рерих это заметил.
— Мальчик, — сказал он, — надо иметь мужество выслушать мнение о вашей работе, а потом уходить. Петр, закрой дверь!
Нет, нет, надо избавиться от этого всеми недовольного барина. Зачем я сюда пришел? Я наметил план бегства: одно окно не было плотно закрыто, а рядом с окном водосточная труба — остается быстро подбежать к окну, раскрыть его и спуститься по трубе на мостовую. Но господин Рерих разгадал мой план.
— Петр, закрой хорошо окно, где стоит наш юный художник.
Мой план провалился. Я с нетерпением ждал конца. Наконец подошла моя очередь. Господин Рерих сказал: «Мальчик, о вашей композиции я поговорю с вами отдельно, а вы, господа, свободны».
Когда в классе мы остались вдвоем, господин Рерих сказал: «Я устал…»
Мы сели на табуретки напротив моей композиции. Я первый раз в жизни сидел рядом с таким большим художником.
Рерих долго расспрашивал меня о моей жизни. Выслушав, сказал с большим волнением:
— Сколько вы за свои детские годы перестрадали… горя навидались. Ваш эскиз показывает, что у вас чистая душа художника. Я знаю, что такие люди, как вы, эту чистоту чувств, невзирая на страдания, проносят сквозь все житейские невзгоды до конца жизни. Я почитаю за честь учить вас, быть вашим учителем. И все сделаю, чтобы вам помочь, чтобы развить ваше дарование и чтобы вы не ругали меня всю жизнь. Слушайте меня внимательно: вам предстоит очень тяжелая жизнь. Не поймут ваше
искусство. Над вами будут издеваться. Все будет делаться для того, чтобы не допускать вас на выставки, чтобы вы умерли в неизвестности. Но вы будете не одиноки — все, что есть передового в нашем искусстве, будет с вами, на вашей стороне. И все искупится в день победы вашего искусства. Вот что я хотел вам сказать по долгу моей совести как человек и как художник. Поверьте мне, я вас не обманываю. Не смотрите на меня, как на «барина», я — художник. Я так же не люблю высокопоставленных бездельников, как и вы. И я поверил господину Рериху. Поверил потому, что моя дорогая матушка всегда говорила мне: «Сын мой, пойми, что твоя жизнь, как жизнь всякого рабочего, будет очень тяжелой. Чтобы жить на свете, надо быть сильным, смелым, честным, любить народ и труд». В сущности, господин Рерих говорил то же самое. Я поверил моему будущему учителю.  Он — честный человек. Мало того, что поверил, полюбил всем сердцем и душой, как друга, за его внимание к моей маленькой жизни, за сочувствие ко мне, нищему оборванцу. Я подумал, что у меня в жизни есть три друга: моя до-
рогая мать, мой учитель господин Рерих и моя подружка Медея. Это немало в жизни, и мне стало весело. Я сказал:
— Спасибо вам за доброту, я бы многое сказал, но я не могу подобрать такие слова, чтобы они вам передали, что я думаю. Я успокоился. Вы добрый, хороший человек. Не ругайте меня. Я не привык, мне трудно выговаривать, как вас зовут, да еще как величают вашего батюшку. Я вас буду называть хорошим словом «УЧИТЕЛЬ».
Рерих улыбнулся и сказал:
— Охотно соглашаюсь.
От учителя я побежал к моему спасителю — студенту Академии художеств. Выслушав мой рассказ, он сказал:
— Никто не поверит, что так с тобою, с мальчишкой, разговаривал сам Рерих. Это здорово! А как же господин Рерих думает тебя учить?
— Господин Рерих сказал: «Наша школьная программа не годится для вас. Вас учить надо по-другому. Вы будете знать только трех учителей: я вас буду учить композиции и живописи; художник Рылов — рисунку обнаженного человека и животных; художник Химона — рисунку человеческой головы. Приходите завтра к Степану Степановичу, ему будут даны указания, что делать дальше». Он протянул мне руку и крепко пожал. Мне было тогда двенадцать лет.
На следующий день, когда я пришел к Степану Степановичу, для меня на столе лежало новое пальто, теплое, зимнее. Новые ботинки, белье, новый костюм. Теплый шарф, ящик для красок. Большой набор масляных красок в огромных тюбах немецкой фирмы «Менес и К˚». Я переоделся во все новое. Малы оказались только ботинки. Мы со Степаном Степановичем отправились
к швейцару. Степан Степанович вызвал вахтера Петра и приказал ему поменять ботинки. Когда я пришел к своему студенту-покровителю, он меня не узнал. Бедные не плачут. Горе их отучило. И все же я заплакал. Это были слезы радости, победные слезы! Мне вручили бесплатный билет на право посещения Школы. Так я стал учеником взыскательного, сурового учителя Николая Константиновича Рериха.

Иосиф Гурвич.

Добавить комментарий